Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

Так вот, а знаешь, откуда гомофобия? Так вот, я уже сказал, что они обожают, когда за ними бегают, дарят им лимузины, падают под ноги и прочее. А когда двое тех, кто вроде ДОЛЖЕН за ними бегать находят друг друга — это ненормально, это кошмар, это надо лечить! Потому что такие люди никогда не упадут им под ноги и не оттрахают их до посинения, поскольку без секса бабы жить не могут.

А когда у бабы нет секса, то возбуждается центры ненависти. В первую очередь к тем, кто отказался к ногам пасть. Вот и получаются войны. Ненависть и гомофобия. Может ты уже начинаешь что–то понимать, Солнышко мое?

Я очень люблю тебя.

А.

09.02.2010(вечер)

Соня быстро спустилась по лестнице в гостиную. Разбитое зеркало было убрано, осколки вынесены в мусор, а Носов, приняв стакан кефира с самого утра уехал в свою контору, где имел все шансы опохмелиться, и пока что не совсем понятно, воспользовался ли он этой возможностью или нет.

— Мама! — сказала Соня Кате, которая в довольно пристойном виде сидела на диване и рылась в телефонном справочнике, разыскивая агентство, в которое она еще никогда не обращалась и с которым не успела разругаться.

Катя отвлеклась от справочника и смерила дочь:

— Что ты хотела? — спокойным тоном спросила она.

— Я ваши требования выполнила, — радостно сказала Соня.

— Какие, — не понимала Катя, — я что то не совсем пока вникаю в то, что ты хочешь мне сказать.

— Ну, я позвонила Жене.

— И он конечно не ответил тебе, как я и говорила.

Соня отрицательно покачала головой:

— Ни грамма, — он мне ответил, был очень рад звонку и сказал, что готов приехать сегодня к нам и познакомиться с вами. Спросил какие ты цветы предпочитаешь.

Катя открыла рот, меньше всего она ожидала вот такого хода событий, так как привыкла что ее мнимое «знание жизни» никогда не дает сбоев. Теперь придется искать наряд, и что самое страшное — вдвоем с дочерью весь день у плиты провести.

— Вот уж удивила, — сказала Катя, — я позвоню отцу и уточню, одобрит ли он.

Поскольку Виктор был более менее трезв и оценивал ситуацию более менее спокойно — то Катя без особых затруднений добилась от него одобрения вечерних смотрин для жениха дочери.

Катя положила трубку и сказала:

— Соня, если ты хочешь успеть все сегодня приготовить, то нам немедленно надо садиться в машину и ехать в гипермаркет.

— Я с радостью. Но нам бы следует решить, что мы будем готовить и составить список, чтобы не сочинять на ходу прямо в магазине.

Катя согласилась с благоразумным предложением дочери и задумалась, что бы приготовить.

На кухне Гордеевых творился классический утренний обряд — уборка после завтрака, мытье посуды и естественно обсуждение. Ирина в этих действиях всегда играла первую скрипку. Поскольку она побывала в стане врага, и тот ее порвал на части, пришлось признаваться:

— Мои подозрения эти два паршивца порвали на мелкие куски, — каялась Ирина.

— Не удивлюсь, — сказала Клара, — узнав, что главным зачинщиком был Тоха.

— Да не просто главным. Он сам все говорил, а Андрей ему изредка подыгрывал.

— Ну рассказывай, — не унималась Марина, — в чем это заключалось?

— Они мне в лоб заявили, что если я так беспокоюсь, слежу за ними, боюсь, что они займутся непотребством, то если я очень попрошу, они с радостью этим займутся, чтобы утолить мое любопытство.

— Да уж, — охнула Клара, — Тоха нас порвал в клочья, слов нет. Вот злыдень. Хоть бы на возраст тебе скидку сделал.

— Ну он извинился потом, — погрустнела Ирина, — я даже успокоилась на их счет.

— Успокоилась? — развеселилась Клара, — а теперь снова нервничай. Что там у Женьки за Соня появилась? Он ей сегодня сам звонил и вечером к ней на свидание собирается, чуть ли не с родителями знакомиться и даже спрашивал какие цветы ее мама любит.

Ирина насторожилась.

— И это еще не все, — продолжила Марина, — Тимофей все утро звонил своей ученице Наде и выпытывал у нее про какую–то Риту. Но телефона у нее так и не заполучил. Что это у нее за Рита такая, странно что подруга телефон не знает.

— Скрывает, — пояснила Клара, — выдуриваются девчонки, вот что я тебе скажу. А Надю эту ты видела?

— Нет, — сказала Марина, — Тимоха говорит, что она милая, но некрасивая.

— Вот не люблю я такие вещи, — вдруг сказала Ирина.

— Это еще почему? — изумилась Клара.

— Потому что когда говорят так, значит не так с ней что–то. Вот почему. Если она милая, то почему некрасивая?

— А по–моему такое очень даже возможно, — рассудила Марина, — например красивые вьющиеся волосы и совершенно никакая мордочка, курносый нос, очки как у училки, губы узкие, брови кошмар, ресниц нет.

— Ты кого сейчас описывала? — насторожилась Ирина.

— Я привела пример, — ответила Марина.

— Что–то он у тебя как живой получился, — сказала Клара, — будто ты ее представила и нам описала.

— Клара, вам слова не скажешь, честное слово. Вот, — показала Марина, — посудомоечная машина отключилась, — давайте делом займемся наконец, вместо болтовни.

И дамы принялись вынимать посуду и расставлять ее по шкафам и каждая продолжала думать о своем. Марина об обеде, Клара о муже, которому она, по ее мнению начинала надоедать, а Ирина переключила свое волнение на Женю. Ей казалось, что это быстрое знакомство ни к чему хорошему не приведет. А уж если он сразу едет с родителями знакомиться, то там либо родители с прибабахом, либо девка беременная уже. В общем, Ирина умела придумывать себе проблемы на пустом месте и очень легко переключилась на Женю с Антона, Андрея и их авиамоделизма.

Сам Андрей в это самое время поднимался на скоростном лифте в обществе Анастасии. За спиной его мелькали перекрытия и город. Озерск отсюда был виден очень хорошо, и этому способствовала отличная солнечная погода. Андрей смотрел на всю эту красоту и не мог ей наесться досыта:

— Все таки Озерск по–своему красивый город, — сказал он.

— Что значит «по–своему». Озерск самый красивый город.

— Хорошо, хорошо, Крестная. Всяк кулик свое болото хвалит.

— Не говори штампами, фу, — возмутилась Анастасия, — тебя твой друг за это побьет.

— Как прикажете, повелитель. Полизать вам ботинки?

— Что?! — они и этому тебя уже научил? — Анастасия стояла в шоке.

— Ничуть. Я думал это мои фирменные фразы. Оказалось нет, он у кого то в Интернете их подцепил, — Андрей и не заметил того, насколько иной интонацией голоса он произнес эти слова. Похоже, что любой разговор об Антоне менял его настроение, а заодно и голос очень необычно. И для Анастасии это было уже очень явно.

— Слушай, — серьезно сказала Анастасия, — меня же мои бабки съедят. Что у тебя с моим племянником?

— Знаешь, мы друзья. Никогда бы раньше не сказал так о человеке, которого знаю сутки, но он меня понимает, и что самое главное — я прекрасно его понимаю, вижу то, чего он хочет, что ему интересно.

— Потому что тебе интересно то же самое, — закончила Анастасия. Она хорошо относилась к племяннику, но когда замечала в Андрее этот возникший неприкрытый восторг от него, это начало ее напрягать. Естественно, она не догадывалась, что сам Антон уже успел вогнать в аналогичный ступор свою мамочку Клару. Причем в отличие от Андрея, у младшего Гордеева это получилось гораздо более резко. Он просто принес в стирку постельное белье от чего Клара воскликнула:

— Ты САМ вытащил одеяло из пододеяльника? Ты же вопил, что больше всего на свете это терпеть не можешь.

— Мама, — оборвал ее Антон, — мне нужен чистый комплект в шкафу на тот случай, если крестный тетушки снова придет ночевать.

— И ты конечно будешь предлагать свою комнату.

— Нет, мама. Он мой хороший друг. Я буду настаивать.

Клара так и застыла посреди прачечной, пока не появился Тимофей и не вернул ее на Землю, чтобы не расслаблялась:

— Тетя, можно это постирать? — сказал он протягивая пять белых рубашек, — а то меня на кафедре не пустят экзамены принимать в синей.

— Когда на это смотрели? — отмахнулась Клара.

— Я пошутил, — сказал Тимофей и услышал звонок во внешнюю дверь.

Все утро он проболтал с Надей по телефону в поисках телефона Риты (поскольку тот, что она дала вчера не отвечал) и совершенно забыл о том, что еще вчера пригласил эту девушку для знакомства с Антоном. Подойдя к домофону он включил видео, увидел Надю и на полном автомате ляпнул:

— О! Привет, а ты чего?

— Как? — сконфуженная Надя, которая потратила три часа на приведения себя в наилучшее состояние так и застыла перед камерой, не понимая ничего, — мы же договаривались вчера, — в полном шоке произнесла Гнидова.